Искусство портретирования» - ссылка на интервью с переводчиком с английского и польского Казавчинской Тамарой Яковлевной

 Казавчинская Тамара Яковлевна - переводчик с английского и польского, редактор журнала "Иностранная литература". 

Среди переводов рассказы Р.Киплинга, Г.Лафкрофта, С.Моэма, Г.Честертона, эссе Д.Дефо, Г.Грина, Р.Линда, Д.Б.Пристли, Г.Стайн, У.Теккерея; повести Э.Бульвера-Литтона, У.Коллинза; биографии: М.Спарк "Мэри Шелли", М.Форстер "Записки викторианского джентльмена", Э.Гаскелл "Жизнь Шарлотты Бронте", И.Паперно "Человек эпохи реализма", Б.Рассел "Автобиография" (совместно с Н.Цыркун) и др. 

РЖ: В.Л.Британишский: "...крайне редко у кого из мужчин получаются переводы из женщин. А вот женщины очень часто великолепно переводят мужчин". Как я понимаю, Владимир Львович в первую очередь говорил о поэзии. Вы согласны с его мнением, и если да, то почему так происходит? 

Т.К.: Мне трудно оценить ситуацию в поэтическом переводе изнутри, я переводила, в силу необходимости, только короткие стихотворения в прозаических текстах. В подобных случаях нередко приходится заново переводить даже известные строки - по той простой причине, что в канонических переводах нужное слово отсутствует. Я столкнулась с этим при работе с "Автобиографией" Рассела: он вспоминает, как жил у озера с галечным пляжем, и приводит две строчки из сонета Шекспира, где встречается слово "pebble". Я просмотрела все переводы этого шекспировского сонета - там был и "прибой", и "волны", но "гальки" не было. Ничего не оставалось, как перевести эти строки самой. 

Но если вернуться к утверждению В.Британишского, можно предположить, что причина - в большей пластичности женского письма. Женщинам, как правило, свойственна большая чуткость восприятия, эмпатия, интонационная гибкость, хотя, конечно, не всегда. Скажем, в романах Джейн Остен нет выразительных мужских образов - она не пыталась описывать мужчин "изнутри". В свою очередь, многим замечательным писателям не слишком удавались положительные героини - например, Теккерею (Эмилия не идет ни в какое сравнение с Бекки Шарп) или Диккенсу, у которого получались бесплотные ангелы домашнего очага или женщины-куколки. И все же это проблема таланта и воображения, а не половой принадлежности писателя. Это относится и к писательскому, и к переводческому труду... 

РЖ: По-вашему, есть женщины - прозаики или поэты, не только масштаба Сильвии Платт или Эмили Дикинсон, которые у нас по-настоящему не известны - из-за неудачных переводов, сглаженного стиля советской поры или каких-то других причин? 

Т.К.: Чаще всего дело в отсутствии переводов, отдельные стихотворения в хрестоматиях не дают представления ни о месте автора в истории литературы, ни о его даровании. Многие забытые ныне властительницы дум сыграли заметную роль в поэзии своего времени. Например, Кристину Россетти и Элизабет Браунинг у нас помнят, потому что о Россетти писала Вирджиния Вулф в эссе "Своя комната", а о Элизабет Браунинг - в повести "Флэш". Нет адекватного русского выражения не только стихов Эмили Бронте, но даже и общеизвестного романа "Джейн Эйр" Шарлотты Бронте. Английская "Джейн Эйр" резче, в ней нет слащавости, приправленной казенностью, - например, в конце романа Рочестер спрашивает Джейн, выйдет ли она за него замуж, на что - в русском переводе - она отвечает на чистом канцелярите: "Смотря по обстоятельствам"... Для стихов Эмили Бронте пока не нашлось конгениального переводчика - в ее поэзии нет великих свершений и новаторства, но есть высочайшая мистичность. Легко предположить, что подобное происходит и с современными поэтами - ведь чтобы поэт или писатель обрел жизнь в чужом языке, необходим талантливый переводчик, который увлечется его творчеством. 

Например, ждет своего переводчика и роман Кейт Чопин "Пробуждение", гремевший на переломе XIX-XX веков, потом его слава сошла на нет, о нем вспомнила в 70-80-е годы ХХ века феминисткая критика. Это небольшой гармоничный роман, в своем роде американская "Госпожа Бовари", стоящий в новейших исследованиях женской англоязычной литературе в одном ряду с произведениями Мери Шелли, Джейн Остен, тех же сестер Бронте, Дж.Элиот и Вирджинии Вулф. 

РЖ: Как вы считаете, много ли произведений зарубежной литературы стали фактами русской литературы? По мнению А.Я.Ливерганта, "не так много. Это не всегда зависит от переводчика - многие произведения не предназначены для перевода. Возьмите "Левшу" Лескова, Платонова, "Поминки по Финнегану". Есть книги, перевод которых, по существу, сводится не к переводу, а к пересказу". Вы согласны? 

Т.К.: И да, и нет. Некоторые произведения мало поддаются переводу, перечисленные Ливергантом - тому пример, в этот ряд можно добавить, например, Бабеля или эзотерическую англоязычную поэзию. Переводимость произведения зависит от многого: от счастливого совпадения таланта автора и переводчика, от востребованности книги временем и т.д. Тем не менее, есть удивительные примеры таких совпадений, - скажем, "Жизнь Бенвенуто Челлини" в переводе Лозинского. В сущности, эта книга непереводима, она потребовала от переводчика самого трудного - естественного способа передачи неправильностей, создания ненормативного, параллельного языкового мира, укорененного в русском сознании, соответствующего одновременно сознанию героя и автора, - в данном случае, это одно лицо. Русская литература не получила, а, может статься, и не получит адекватного Шекспира, переведенного одним-единственным переводчиком, - иные великие писатели существуют как интегральное творение многих переводчиков. Если кому-то захочется познакомиться с Бабелем, он о многом догадается, многое почувствует, прочитав 3-4 разных перевода его произведений. 

Сразу вешать на книгу табличку "No admittance" опасно еще и по другой причине - о большинстве иноязычных книг мы впервые узнаем из переводов, даже несовершенных, и, конечно, из литературной критики. Читателю важно опереться на знание некоего культурного явления - даже недостоверное, неполное; может быть, оно побудит его выучить японский и впоследствии прочитать "Записки у изголовья" в оригинале. Сомневаюсь, что такое желание появится без внешнего толчка. Когда я училась в университете, трудно было достать давно не переиздававшиеся русские переводы Стерна, но я знала, что писал о нем В.Шкловский, и захотела прочитать его и по-английски, и по-русски. Помню, как мы обрадовались английскому двухтомнику Стерна с комментариями А.Полторацкого. 

РЖ: Обычный читатель не знает трех-четырех языков, чтобы прочитать разные переводы произведения, он в лучшем случае откроет один перевод. 

Т.К.: Вы совершенно правы, к тому же зачастую он не читает ни одного. Когда речь идет об освоении культурного события или явления, мы вынуждены апеллировать к меньшинству. Несомненно, обычному читателю не нужны четыре разных перевода Платонова. Энтузиазма и серьезных осмысленных усилий приходиться ждать от горстки заинтересованных. Западный читатель, который прочитал "Москву-Петушки", а потом узнал из критики, что это современные "Мертвые души", - может быть, и не захочет прочитать ни перевод "Мертвых душ", ни еще один перевод "Петушков". Но переводчики работают для тех, кому захочется... 

РЖ: В.А.Мильчина: "Я особенно остро реагирую на синтаксис, на строение фразы. Когда мне кажется, что какое-то слово стоит не на своем месте, я себя чувствую так, как, по-видимому, люди с музыкальным слухом реагируют на фальшивую ноту". В.С.Муравьев: "Ритмика художественной прозы (особенно в плане стилистики и поэтики) изучена мало, но я рискую ставить ее во главу угла, потому что подход к переводу именно с этой стороны представляется мне наиболее плодотворным". А на что в тексте обращаете внимание вы? 

Т.К.: Мне тоже важно ритмическое звучание: перебивы, смены ритма. Очень важна первая фраза текста - она задает музыкальный ключ, мускулистость фразы или, наоборот, ее вальяжную растянутость, - смотря что имеет в виду автор. Перевод - искусство портретирования, для меня, так сказать, - звукового портретирования в первую очередь. Я, конечно, не хочу сказать, что можно жертвовать смыслом - это главная часть "портрета". 

Суждение В.А.Мильчиной укладывается в формулировку В.С.Муравьева - в ритмически организованной фразе и абзаце каждое слово должно быть на своем месте, иначе оно ломает ритм. В одной своей рецензии Мандельштам называет прозу Белого "омерзительно ритмизованной" - несомненно, в переводе тоже нужна мера, и все же между прозой и стихами нет пропасти, - просто в прозе гораздо большая словесная вариативность, больше синтаксической свободы, порой необходим отход от нормативной стилистики, сочетаемости, но и в прозе, и в поэзии все решается одним и тем же набором языковых приемов. 

РЖ: Вы согласны с мнением, что первая страница (страницы) перевода самая трудная? 

Т.К.: Да, редко кто сразу попадает в тон и ритм книги. Переводчик еще не сжился с текстом и идет на ощупь, он только начинает быть соавтором, ему предстоит открыть заново мало освоенную землю, и пока все маршруты умозрительны. К началу текста переводчики часто возвращаются, а название и вовсе дают в конце работы, оно порой проясняется постепенно и становится понятно благодаря намеку, фразе, цитате. 

РЖ: Обычно вы переводите книгу с самого начала или, например, с конца третьей страницы? 

Т.К.: Читая книгу, как и многие переводчики, я делаю пометки, - сравнение, точное слово, которое потом будет камертоном. Но начинаю с начала. 

Эссеистику я переводила чаще, чем беллетристику, которую очень люблю, но у меня не хватает пороху - по бытовым и личностным причинам - на длинные прогоны. Большие произведения я всегда переводила с кем-нибудь, кстати, в таких работах удачи крайне редки 

РЖ: Потому что надо привести текст к "общему знаменателю" - ритмическому и т.д.? 

Т.К.: Начало задает все произведение, а у второго переводчика свое начало... Другое дело, бывает, что люди замечательно сработались. Хрестоматийную "Сагу о Форсайтах" хорошо перевел коллектив авторов, но, правда, это вполне причесанная и относительно ровная проза. 

В эссеистике и публицистике, думаю, те же задачи, только сгущения другие: нужно держать ритм и достигать полной прозрачности мысли, порой достаточно разветвленной, не утрачивая метафоричности и лексического разнообразия. Например, в повести Мюриел Спарк о Мери Шелли много вставок из дневников и писем, стихов и прочего - возникают перебивки стиля, в публицистику вторгается художественная речь, то есть текст полифоничен. Но он таков всегда, если это серьезная эссеистика. 

Я знаю, что некоторые переводчики не читают произведение до начала работы - боятся утратить свежесть восприятия. Для меня это невозможно - мне нужно заранее войти в мир книги. Я переводила любопытную книгу ученицы Лотмана Ирины Паперно о Н.Г.Чернышевском - "Человек эпохи реализма". Из нее понятно, что Чернышевский был графоманом, одаренным фантастической памятью, железной волей, прекраснодушный и трудолюбивый до маниакальности. Его методология была сформирована религиозным детством и учебой в семинарии, отсюда его жертвенность, стояние у позорного столба и ставшее притчей во языцех отношение к жене, а сны Веры Павловны прямо соотносятся с библейскими текстами. Надо было разделить позицию автора: защищать и разоблачать героя, не унижая, но и не скрывая его патологии. 

Кстати, что касается непрерывности литературного процесса и преемственности литературных задач. В этой книге есть любопытная деталь: среди разных попыток Чернышевского написать художественную прозу была и такая - описать один день человека. Он написал четыреста страниц, добрался, кажется, до полудня и оставил задачу, которую впоследствии решил Джеймс Джойс. 

РЖ: Какие авторы были самыми сложными? 

Т.К.: "Памфлеты" Дэниеля Дефо. В тексте было очень много парламентских реалий начала XVIII века, коммерческих терминов - в русском языке не то что начала, но и конца XVIII века еще не существовало соответствующих понятий и установившихся терминов, и было трудно воссоздать прозрачный, энергичный слог Дефо, сохранив определенную архаичность стиля. Нужно было также либо придумать некоторые термины и названия, либо позаимствовать их из текстов более позднего времени - необходим был языковой сдвиг. Пришлось много читать. Забавно, что эту работу мне случилось делать в начале 1980-х, когда слово "бартер" и тому подобные еще не были у всех на слуху. Помню, как одну девочку-итальянку, приехавшую в Москву, спросили, кто ее отец. "Банкир", - ответила она, и последовал общий хохот: это была такая же редкая профессия, как индийский факир. 

РЖ: Значит, вы читали английские книги и бумаги того времени? 

Т.К.: Да, английские книги, чтобы понять, что в то время обсуждалось. А чтобы уловить общий стиль речи, биографические заметки Державина, который был сановником. Я всегда ищу созвучия - это отчасти рискованный путь, потому что не у каждого стиля английской или польской литературы есть более или менее очевидное соответствие, чаще всего его нужно создать, - но мне легче идти от того, что уже существует в русской стилистике того или иного периода. 

Скажем, переводя рассказы Киплинга, я читала Куприна, хотя они, казалось бы, очень мало похожи, скорее уж читай Гумилева... Но тут главное - плотное, необычайно фактурное описание реальности, как в картинах Машкова и Кончаловского, - это помогало направить зрение, чтобы описать, например, смерть героя на бегах. А чтобы передать детскую речь, я читала "Детство Никиты" А.Толстого. Для портрета всегда нужны материалы - я возвращаюсь к тому, что для меня перевод - искусство портретирования текста. 

РЖ: Какой язык - английский или польский - вам ближе? 

Т.К.: С английского я перевожу гораздо больше, но структура польской фразы ближе русскому языку, а это означает, что переводить с него в одном легче, а в другом труднее. 

РЖ: По мнению Б.В.Дубина, "при переводе с разных языков реализуются разные возможности, включаются разные группы мышц". 

Т.К.: Не могу судить - слишком мало языков знаю, но вообще-то мне ближе далекое, это, наверное, характерологическое свойство. 

РЖ: Какая литература вас интересует? К.Я.Старосельская сказала: "Меня никогда не привлекала однозначная литература, и чем дальше, тем меньше привлекает. Не люблю понимать с первого взгляда все, что написано в лежащей передо мной книге - и не потому, что невнимательно читаю, а потому, что текст многослоен. Сейчас я не польщусь на изящную гладкопись, которая течет сама собой, хотя когда-то очень нравилась: позволяешь подхватить себя течению, и понеслось..." 

Т.К.: Мне близка та литература, в которой я вижу интересную для себя переводческую задачу: отыскать реалии, создать перекличку разных стилей речи. Например, в художественной биографии Теккерея, стилизованной под его автобиографию, - "Записки викторианского джентльмена", автор использовала множество цитат из его писем и эссе, в частности, из "Заметок о разных разностях", но они не были закавычены. В английском тексте видно, где говорит Маргарет Форстер, а где Теккерей, я считала своей задачей передать это по-русски так, чтобы эти швы (на мой взгляд, это недостаток английского текста) не бросались в глаза. 

РЖ: За каких авторов и книги не беретесь? По-вашему, на большие произведения дыхания у вас не хватает... 

Т.К.: Когда заранее вижу, что литературную задачу недостаточно понимаю или не осилю, как, например, Шекспира, или Джойса, или молодежную современную прозу. Тут нужно гораздо большая эрудиция, свобода импровизации, любовь к длинным дистанциям. 

Иногда книгу хочется перевести не потому, что она шедевр, а потому, что интересно воспроизвести тот или иной стиль. Так, мне интересно было придумать соответствие минималисткой прозе Г.Стайн в "Париж - Франция", у нее не только словарь, но даже грамматические средства используются в урезанном виде - очень немногие. Иногда хочется воссоздать тот или иной жаргон - например, газетчиков-интервьюеров, - или вскрыть далекие планы книги, хотя последнее бывает почти всегда. Когда долго живешь с книгой и приближаешься к автору на немыслимо близкое расстояние, понимаешь его беззащитность. Так я гораздо лучше поняла Диккенса и Теккерея и великий конфликт между ними, переводя их. Олеша сказал: "Матросы ходят парами, как голуби", так и писатели - Толстой и Достоевский, Данте и Петрарка, Ахматова и Цветаева. Диккенс и Теккерей были современниками, решали сходные литературные задачи, но совсем по-разному, и люди они были совсем непохожие, - переводя, при всей исторической нелепости сопоставления, лучше понимаешь контраст их личностных качеств, несходство судьбы, характер посмертной славы... 

РЖ: По признанию Н.С.Мавлевич: "Есть такая мистика: случается то, о чем переводишь". В вашей жизни как-то отражались сюжеты переводимых вами произведений? 

Т.К.: Да, тексты неожиданными сторонами вмешиваются в жизнь. Например, вы ищете книгу Теккерея, а вашему ближайшему другу нужна монография, скажем, по теологии, фамилия автора - Теккерей... Но это мелочи, а чаще ваша жизнь вдруг странным образом начинает повторять жизнь героя. Таких совпадений очень много, все они создают странную зыбкую картину, как у Вирджинии Вулф. 

РЖ: Что было переводить труднее всего? 

Т.К.: Совершенно неожиданно - эссе Пристли. Над сборником его эссе работали такие профессионалы, как Н.Л.Трауберг, М.М.Зинде, А.Я. Ливергант, В.А.Ашкенази, и все твердили: "Будь он неладен, этот Пристли!". Оказалось, что у его нежной простоты нет русского аналога. Над этой работой я билась непозволительно долго. 

РЖ: И что читали из русской литературы? 

Т.К.: Ничего определенного, просто эссеистику ХХ века: "Ни дня без строчки" Олеши, Шкловского, очерки Бунина - там тоже есть сочетание теплоты с жесткой каркасностью мысли и построения... 

 


 

 
На нашем сайте вы можете найти нужную Вам информацию об обучении в различных странах мира, России и СНГ. Интересные статьи помогут Вам разобраться, куда направиться учиться, какие методики выбрать для более эффективного изучения иностранных языков. Здесь так же представлен обзор курсов английского языка, а также подборка ресурсов для прохождения онлайн тестов. Онлайн тесты помогают оценить начальные знания изучающего иностранный язык. Это нужно для того, чтобы узнать, какие методики обучения иностранного языка подходят, позволяют понять уровень подготовки человека. Есть помощь для предэкзаменационной подготовки для школьников и студентов. Учителя могут найти для себя интересные наработки по обучению. Подводя итог об этом разделе можно сказать следующее: здесь можно найти практически все, что касается обучения английскому языку, приятного просмотра!